Опубликовано в газете «Вести Дубны» (№34, 2001 г.)
Фотография давным-давно стала явлением привычным. Но если документальная была сразу же оценена и принята «на ура» с момента её появления в 1839 году, то о месте художественной фотографии в изобразительном искусстве возник горячий спор, продолжающийся и по сей день.
На мой взгляд, главная его причина в том, что фотографическое изображение достигается целиком техническими средствами. В нём нет явного рукотворного созидательного момента. Однако следует заметить, что люди, отказывающие художественной фотографии в праве быть в ряду других изобразительных искусств, недопонимают, что в основе фотографии лежит кадр – по словам Владимира Солоухина, «секрет эстетического обострённого и углублённого восприятия окружающего мира». Это то окошечко, через которое проникает душа фотографа в фотографическое изображение. То есть первоначальный момент участия человека при создании фотографии никак не меньше, чем в других видах искусства.
Доказывать, что художественная фотография – один их видов изобразительного искусства, нет необходимости. Ведь по своей сути искусство есть материализация чувств и мыслей, что, собственно, и позволяет делиться ими с другими людьми. И не имеет значения, как этого добивается человек: словами, музыкой, изображением (живописным или фотографическим) или как-то иначе. А фотография, кстати, обладает большими возможностями сохранять человеческие чувства, от самых радостных до самых грустных.
И когда в телепередаче «Доброе утро» я слышу, как известный современный художник-живописец Михаил Сатаров заявляет, что не признаёт фотографию как искусство за её бездушность, мне хочется задать ему вопрос: «А что, разве мало бездушных стихов, песен, картин?»
Здесь уместно поговорить о произведениях, сделанных с душой или бездушно. Выражение «трогает душу» означает, что человека трогают какие-то чувства. Причём это совсем необязательно должно быть связано с искусством. Как раз, наоборот, – в реальной жизни нас трогает гораздо больше вещей, чем в искусстве. Потому что далеко не каждому, занимающемуся каким-то искусством, удаётся сохранить живое чувство. Для этого нужно обладать особым мастерством, которому нигде не научиться. Недаром о тех, кому удаётся, говорят, что у них дар божий, потому как процесс создания произведения искусства с душой – тайна тайн даже для самого художника.
Интересен следующий факт. Если человек, создавая что-то в искусстве, не испытывает каких-либо личных сильных чувств к создаваемому, то на каком бы высоком техническом уровне не было оно создано, оно будет лишено чувства или, как мы говорим, получится бездушным. Не будем вдаваться в подробности феномена, а просто констатируем его как факт.
Возвращаясь к фотографии, надо отметить, что если фотограф делает снимок с душой и при этом обладает в определённой степени мастерством, то эта душа по вполне объяснимым законам обязательно чувствуется в законченной работе.
На мой взгляд, вопрос об отношении художественной фотографии к искусству незримо подменяет проблему восприятия фотографии. Дело в том, что так же, как в искусстве существует разделение по деятельности (художники, музыканты, писатели, танцоры и т.д.), у людей существует разделение по восприятию. Например, Лев Николаевич Толстой абсолютно не воспринимал стихотворную форму самовыражения. Но это не значит, что поэзии надо отказать в праве быть искусством. В предпочтениях у людей к живописи или к фотографии сказывается именно момент субъективного восприятия, так же, как в музыке есть любители классики и есть любители рока. При очевидном их антагонизме ничто не мешает разным музыкальным направлениям существовать параллельно. Поэтому обсуждение вопроса об отношении фотографии к искусству лишено смысла. А вот взаимоотношения живописи и фотографии, как сопредельных видов изобразительного искусства, интересны.
Можно представить себе какой фурор произвело появление фотографии. Ещё бы! Появилась возможность механически получать точное изображение видимого! Казалось, устои живописи значительно пошатнулись. Но, живопись, невзирая ни на что, продолжала жить полной жизнью, хотя отвергнуть влияние фотографии на её судьбу было бы несправедливо. Думаю, фотография сыграла две основные роли в развитии живописи последних полутора веков.
Во-первых, как это ни странно, роль служанки. Это означает, что некоторые живописцы разных стран использовали и используют фотографии в качестве подсобного материала для своих картин. Например, из литературы известно, что Шишкин писал иногда по фотографиям. Репин с помощью портретных фотографий создал большое полотно «Государственный совет» (Русский музей в Санкт-Петербурге). Горный пейзаж в картине «Демон» написан Врубелем по фотографии.
Шишкин вообще считал, что у живописи будущее за счёт фотографии. Но со временем выяснилось, что в этом направлении будущего не может быть в принципе, т.к. выявился следующий негативный момент. Казалось бы, заманчиво срисовать сюжет с фотографии, где на плоскости уже всё грамотно расположено с точки зрения и перспективы, и светотени. Но, странное дело, при такой работе с живописного полотна напрочь пропадает душа художника. Куда она девается, неизвестно, но факт остаётся фактом.
К работе с фотографиями часто прибегают коммерческие художники, не понимая, что тем самым рубят сук, на котором сидят. Ценность картины в первую очередь зависит от присутствия в ней души художника. Трудно объяснить, но почему-то душа в картине присутствует, если полотно пишется с натуры или по собственному воображению художника.
Художник, работающий по фотографии или, ещё хуже, проецируищий на холст изображение через проектор (есть и такие), не пользуется уважением у ценителей живописи. Такие работы сразу чувствуются. Ну, а если они находят спрос, то это по принципу: «Богу богово, кесарю кесарево».
Вторым существенным моментом во взаимоотношениях фотографии с живописью, на мой взгляд, является то, что именно фотография в значительной степени подтолкнула живопись к авангарду. «К чему реалистическое изображение в живописи, если с этим легко справляется фотография?» – рассуждали некоторые.
Мало кто знает, что работы 14-летнего Пикассо – само совершенство реалистической живописи. Но после многочисленных сеансов портрета с натуры американской писательницы Гертруды Стайн художник резко повернул в сторону от реализма, провозгласив, что «натура и искусство – вещи разные, а, следовательно, не могут быть одинаковыми. С помощью искусства мы выражаем наши представления о том, что не является природой».
Не вполне ясно, что хотел этим сказать Пикассо, но портрет Гертруды Стайн стал его последней попыткой работать, подчиняясь натуре, которую он признал неудавшейся. Художник встал на иной путь. Он прямо-таки взломал традиционное представление людей о живописи. Да разве только он? В сторону от реализма пошли прекрасные художники-реалисты, такие как Кандинский, Малевич, Шагал и многие другие.
Однако, если задача передать свои чувства через реалистическое изображение оказалось не под силу тому же Пикассо – это не значит, что такое невозможно. Наш соотечественник Константин Васильев, наоборот, пройдя сквозь тернии сюрреализма и всякого иного рода «измов», прочно встал на позиции реализма (только не надо путать реализм с натурализмом).
Сейчас уже ясно, что художественная фотография и живопись идут в искусстве каждая своей дорогой, потому что по сути своей они просто разные средства искусства. И временем уже доказано, что определяющим в искусстве является чувство художника, которое побудило его к работе. И с чувством сделанная фотография ценнее бездарной живописи и наоборот.
А какое средство выбрать для выражения своих чувств каждому человеку подсказывается изнутри. И выйдя летним солнечным днём на берег Волги под впечатлением нахлынувших радостных чувств от представшего взору вида, поэт напишет стихи, художник – картину, музыкант – песню, а фотограф – сфотографирует.
Галерея
